ФЕДОРОВ Владимир Семенович

 

УЧЕНЫЙ, УЧИТЕЛЬ, ЧЕЛОВЕК
 
У истоков становления нашего вуза стояли такие выдающиеся ученые, как В. С. Федоров, доктор физико-математических наук, профессор, 100-летне со днярождения которого недавно торжественно отмечало Ивановское математическое общество при ИвГУ.
Предлагаем читателям статью о В.С. Федорове, написанную специально для нашей газеты преподавателем ИвГУ, кандидатом физико-математических наук Г.П. Муравьевой, ранее работавшей в нашем вузе, а также статью профессора ИГЭУ В.М. Черкасского.
Десять лет назад жарким июльским днем все мы, члены кафедры и ученики, пришли к Владимиру Семеновичу поздравить его с девяностолетием. Он, не очень привыкший к коллективнымпроявлениям внимания,был несколько смущен, но и обрадован возможностью общения. Сидели, оживленно разговаривали. Аосенью Владимира Семеновича не стало.
Слова «Лицом ку лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии» по отношению к профессору Федорову верны лишь отчасти. Он был очень скромен, бесконечно деликатен, не произносил ярких зажигательных речей и вообще был немногословен. Но все, кто так или иначе общался с ним, ценили его огромные знания, человеческую надежность и чувствовали обаяние неординарной личности. Истинный же масштабчеловека яснее обозначается с годами.
Молодой приват-доцент Московского государственного университета. Владимир Семенович Федоров приехал в Иваново в 1918 году со своим учителем профессором (а с 1929 г. — и академиком) H.H. Лузиным. Вместе с Николаем Николаевичем приехали и некоторые другие обитатели страны «Лузитании» — школы теории функций при МГУ, созданной Н.Н. Лузиным: А.Щ. Хинчин, Д.Е. Меньшов... Все они, кроме Владимира Семеновича, навсегда связавшего свою жизнь с нашим городом, впоследствии вернулись в Москву. В.С. Федоров остался работать в энерге­тическом институте, образовавшемся после распада политеха на ряд отдельных вузов. Лузин с Владимиров Семеновичем в продолжении всей своейжизни поддерживал самые теплые человеческие отношения. В.С. Федоровбыл одним из очень немногих друзей академика, оставшихся верными своему учителю в годы травли его, обвиненного в космополитизме. Нам, живу­щим сейчас, трудно судить, чего это стоило тогда Владимиру Семеновичу.
Ученики Н.Н.  Лузинастали известными учеными, определившими во многом лицо отечественной математики. Круг их научных интересов был чрезвычайно широк. Достаточно назвать, например, имена А. Н. Колмогорова, Н.С. Александрова, А.Я. Хинчина, Д.Е. Меньшова, которые для нас, студентов МГУ 50-х годов, были живыми легендами. Таким же был и Владимир Семенович: наука была содержанием, главной страстью его жизни. Ученикам своим он говорил не раз: «Наука — это сверхпереживание».
Сам он былкрупным специалистом по теории функций комплексного переменного. Работы егохорошо знают за рубежом. Есть, например, класс гиперкомплексных функций, введенных В.С. Федоровым, которые румынский академик Моисил так и назвал —- «F-моногенными».
И одновременно Владимир Семенович живо интересовался достижениями в других областях математики: функциональноманализе, дифференциальных уравнениях и уравнениях в частных производых, теории вероятностей и даже в астрономии!
...Картинка конца 60-х годов: научная конферен­ция в ИЭИ, доклад по небесной механике. Влади­мир Семенович сидит, как бы отключившись, глаза полузакрыты. Внезапноглаза  открываются, онпривстает и просит внести изменения в формулу — никто, кроме него, не заметил неточности на дос­ке!
Сколько людей самыхразличных специальностей, не только математических, но и инженерных, он консультировал! И консультации эти не были формальными: сначала он сам все смотрел, глубоко продумывал и только потом давал ответ.
Под руководством В.С. Федорова было защищено много диссертаций, в основном по теории функций, но были и смежные вопросы и дифференциальные уравнения, а иногда и вещи весьма далекие. Автор этих строк пришел к В.С. Федорову со своей далеко , не диссертабельной темой по алгебрам операторов, насчитывающей в нашей стране лишь единицы специалистов, — и Владимир Семенович взял к себе в аспирантуру, с вниманием и интересом следил за ходом работы, давал добрые советы, никогда не навязывал своего мнения. Это его стиль: уважение к самостоятельности и довериек выбору другого. А ведь сколько руководителейпредпочитают, и не безоснований, «синицу в руках», отказываясь от непроходных тем даже по своей специальности!
После окончания математической части беседы с Владимиром Семеновичем можно было поговорить и «просто так» — окнигах, о живописи или о чем-то еще. Запомнились эти беседы как чрезвычайно интересные. Суждения Владимира Семеновича были абсолютно оригинальны, часто неожиданны и никогда не повторяли модных расхожих мнений. А если случалось что-то, будь то несчастье, неприятность или, наоборот, вдруг возникшее решение задачи, — можно было прибежать к Владимиру Семеновичу как к старшему мудромуи доброму другу. Никогда и никому не отказывал он в добром совете!
Сейчас много пишут и говорят об интеллигенции и интеллигентах: какими они должны быть.Для тех, кто знал Владимира Семеновича, вопроса нет — это люди, подобные ему, а сам он — интеллигент в лучшемсмысле этого слова.
Г.П. МУРАВЬЕВА,
кандидат физико- математических наук.
ИвГУ, математическийфакультет.

СЛОВО ОБ УЧИТЕЛЕ
В.С. Федоров — выдающийся ученый-математик, работал в Иваново- Вознесенском политехни­ческом и Ивановскомэнергетическом институтах около 60 лет, из них длительно — в качестве заведующего кафедрой высшей математики. Его научные интересы лежали в основном в области функционального анализа, приведшие к созданию специального класса математических, моногенных функций, оригинально именуемых «функциями в смысле Федорова».
В.С. Федоров принадлежит к школе академика Н.Н. Лузина, основателя Московской математической школы, является его учеником.Здесь не место, для рассмотрения научной деятельности В.С. Федорова, и мои знания этого не позволяют. Я хотел бы лишь поделиться воспоминаниями об этом замечательном человеке, с которым свела меня счастливая судьба.
Я помню Владимира Семеновича как удивительно интеллигентного, покоряющего своими личными качествами человека, с 1924 года, когда я, студент второго курса, с треском провалился у него, на экзамене по курсу «Анализ II», им прочитанному. Я до сих пор помню, как экзаменатор своим особым, спокойным голосом сказал:«Вы готовитесь к инженерной деятельности, и Вам обязательно надо знать теорию математических рядов. Вот и расскажите, пожалуйста, что такое рядФурье и кто такой Фурье,где и когда жил, над чем работал». Я ничего о рядах Фурье не знал и молчал. Владимир Семенович очень корректно сказал мне: «Ну, вот видите, Вы, конечно, что-то знаете, но этого для инженера недостаточно. Ведь истинное знание обладает свойством быть выраженным словами, а у Вас этого нет. Поработайте и приходите еще раз».
В те, еще молодые годы профессор Федоров был полностью поглощен наукой, за одеждой не сле­дил, и его красивое, тонкое, одухотворенное, грузинского склада лицо и глубокие черные глаза подчеркивались простотой одежды.
После того, как, окончив институт и «пробыв несколько лет в производстве», я вернулся в лоно своей «Альма-матер», я увидел профессора Федорова в расцвете духовных сил. Не знаю, какие мысли владели им в те годы, но полагаю, что, кроме увлечения математическиманализом, в нем шла работа по формированию глубокой духовности и религиозности.
Владимир Семенович обладал редкой способностью мысленно работать одновременно в . нескольких направлениях.Бывая на заседаниях советаинститута, я видел, как профессор Федоров, не теряя времени, продуктивно работал: перед ним всегда лежал листок бумаги, и он своим характерным, отчетливым почерком наносил на листок целую систему математических «иероглифов» — отображение его математического мышления.
Вспоминаю одно из заседаний методического совета института с основополагающим докладом профессора Федорова «Какой должна быть лекция в современном вузе». Доклад был по содержанию и форме безукоризнен, однако не содержал в явном виде «затасканных» в ту пору положений диамата, и поэтому вызвал яростную атаку со стороны партийной части совета.
Владимир Семеновичкорректно, настойчиво, иубедительно отстаивал изложенные в докладе мысли, вызывая недовольствопарткома и, в итоге, отрицательную реакцию министерства. Бескомпромиссность и прямота профессора Федорова в те трудные времена были поразительны. Результатом дискуссии на методсовете явился приезд в институтспециальной комиссии изминистерства, которой Владимир Семенович заявил: «Если мое мировоззрение и моя специальность не устраивают министерство, то я немедленно, подаю заявление обувольнении».Отрицательных выводовсо стороны министерстване последовало.
Общеизвестно, что многим крупным ученым присуще свойство соблюдения порядка, доходящее до педантизма. Бывая в домашнем кабинете Владимира Семеновича, я поражался полному, как мне казалось, беспорядку на его письменном столе.Помню, видя мое недоумение, он простодушно заметил: «Да тут у меня полный порядок, я ведьзнаю, что и где здесь лежит».
Меня удивляла широта взглядов Владимира Семеновича на мир и восхищает сочетание в его ми­ровоззрении высших истин математической науки и философских положений христианства, содержащихся в православии.
В.М. ЧЕРКАССКИЙ,профессор.
ВложениеРазмер
Вузовская_газета_1993.pdf3.3 МБ
Рабочий_край_1969.pdf7.25 МБ
Вузовская_газета_1993-2.pdf8.08 МБ